Топ-6 российских сай-фай фильмов 2020-х

«Пара из будущего», 2021

В 2040 году, когда все живут под гнетом социального рейтинга, а дома стали такими умными, что людям впору поднимать восстание против машин, переживающая личный коллапс супружеская пара (Сергей Бурунов и Мария Аронова) не разводится по единственной причине — в силу охраны государством семейных ценностей бракоразводный процесс стал слишком дорогой процедурой.

Во время драки за фотонный телевизор в супругов попадает молния, после чего их выносит в стог — на двадцать лет назад. Теперь у них есть общая задача: отыскать свои молодые версии (Денис Парамонов и Дарья Коныжева) и отговорить жениться.

Душевное романтическое драмеди в оболочке темпоральной фантастики с неглупой социальной критикой, которую режиссер «Я худею» Алексей Нужный подает в самой приемлемой для зрителя форме балагана.

По формату — классика семейного конфликта, которым даже слишком богато российское кино: супруги несчастны по определению, все орут и отравляют друг друга взаимной токсичностью. Но здесь за некоторым переизбытком слэпстика есть воодушевляющая история симпатичных персонажей, которые ничего нового о любви не скажут, но тепло похлопают по плечу.

«Кинопленка № 8», 2024

Начало 1990-х. На мать-одиночку Машу (Кристина Асмус), владелицу маленького видеопроката, расположенного в заброшенном кинотеатре, наезжает бандит — киноман и пижон (Даниил Воробьев), после чего у девушки пропадает маленький сын (Валентин Мендельсон), который повадился ходить в пустой кинозал. Из кинотеатра, как рассказывает киномеханик (Олег Гаркуша из группы «АукцЫон»), вообще уже странным образом пропадали люди. Маше предстоит найти сына — где-то во Внутренней Монголии.

Синефильский бэд-трип, которому не хватает трех капель кислоты, чтобы стать «Неоновым демоном» и «Мэнди», но достаточно галлюциногенный, чтобы вписаться во вселенную азиатских ковров, — про наше потустороннее прошлое, настоящее и будущее, слившиеся воедино в сансаре русской жизни (смотрите «Отпуск в октябре» Романа Михайлова и сериал «Библиотекарь» по роману Михаила Елизарова).

Фильм заходит с ходу, хуком слева — гоп-культура буллит ребенка, роняющего в грязную траву самый вкусный в мире пломбир, над которым затем медитирует Воробьев с его красивым отрицательным лицом. Над сценой нависает зиккурат из атеистической мифологии, формировавшейся шестьдесят лет, с самым советским из названий — «Кинотеатр „Луч“».

Автор лучшего фильма об СССР «Асфальтовое солнце» Илья Хотиненко режет экран неоном и заливает синтвейвом, включает двадцать пятые кадры, атакует реальность — и с разбегу, и на месте, и двумя ногами вместе. Ритуальная норма, Чапаев и пустота, мир и хохот, я сам себе и небо и Луна, голая, довольная Луна. Конец не дожали, но будем надеяться, в следующий раз мы войдем в Черный вигвам.

«Телекинез», 2022

Альтернативный СССР в желто-зеленом цветокоре, которым все красят в 1970-е. Во время эксперимента с телекинезом и прочей экстрасенсорикой группа ученых становится свидетелями чего-то жуткого. Главу исследований (Евгений Коряковский) преследуют кошмары, заставляющие его выпрыгнуть из окна прямо на глазах жены (Ольга Погодина) и дочки (Аля Майер). Девочке, вскоре начинающей демонстрировать зловещие способности, пытается помочь священник с темным прошлым (Владислав Абашин), который то ли сидел, то ли у него семья в пожаре сгорела.

Интонационно скрепный, но любопытный микстейп советского научно-фантастического вайба (лаборатории, белые халаты, засекреченные НИИ) с современным паранормальным. Страшное здесь не то чтобы пугает, но настораживает — как внезапный звук в пустой комнате.

Темпоритм выдержанный, шепоты, крики, скримеры — когда надо. Винтаж сконструирован тщательно — авоськи с кефиром, уличные телефоны за две копейки, застойная тишь да гладь. Зануды скажут, что всё слизано с «Экзорциста» (не всё), но тут чуть больше о природе чудес, чем позволено православному кайдану.

«Чувства Анны», 2023

Марс — наш! Совсем скоро, через 50 дней. Самое время, ведь на Земле бушует эпидемия неведомого вируса, из-за которой все ходят в респираторах. Тем временем заеденная бытом и конвейером с пирожными работница пермской кондитерской фабрики Анна (Анна Михалкова) однажды ударяется головой, после чего начинает слышать голоса внеземных цивилизаций, предупреждающих, что такими темпами планете скоро каюк. Сначала никто, включая мужа героини (Тимофей Трибунцев), не верит, потом начинают верить «Ванге из Перми», как телевизору, но неправильно.

Во всех смыслах акварельный, концентрирующий главные страхи и тейки последней пятилетки (коронавирус, каюк, только женщина может спасти человечество) предапокалиптический арт-сай-фай Анны Меликян с непревзойденной Михалковой и саундтреком Shortparis.

Слишком много инди-достоинств для широкого зрителя и слишком мелодраматично (а еще Михалкова) для фестивалей. Для всех остальных — затянутый хронометраж (сократить бы картину на полчаса).

Зато легкий сдвиг по фазе в сторону от нашего мира, ахроматическая гамма, скупость художественных средств (поскольку у артхауса никогда нет денег) вкупе с выразительностью лиц роднят работу Меликян с дебютом Люка Бессона «Последняя битва», который тоже медитировал на апокалипсис. Месседжа российской режиссерки «любите друг друга» у француза не было, но нежный надрыв тот же.

«Кольская сверхглубокая», 2020

Пока часы двенадцать бьют, отсчитывая секунды до наступления 1987 года, молодого эпидемиолога Анну (сербская артистка Милена Радулович) вызывают из-за стола на Кольский полуостров, где на секретной скважине происходит странное. Можно сказать, что тамошняя рабочая группа заболела, но такой болезни еще не видел мир.

Первый российский боди-хоррор по легендарной страшилке из советского мифотворчества — о самой глубокой в мире скважине, которую бурили-бурили, пока не нашли проход в другую вселенную или врата в ад, что породило реальных сектантов.

В принципе, персонажи могли бы просто ходить по сеттингу, весьма удачно имитирующему глубину в 12 км, пугаясь чего-то из-за угла, и уже было бы неплохо: клаустрофобное ощущение в фильме воссоздано на ура. Но авторы проявили креативность уровня визионерского южноафриканского эко-хоррора того же года «Гайя: Месть богов» про разумные грибы, которые правят миром, и творчески вырастили на человеческих телах похожую дрянь, от которой может затошнить. А таинственные звуки на Кольской сверхглубокой на самом деле были записаны — ученые до сих пор не знают, что это такое. Может, на самом деле врата в ад?

«Последний ронин», 2024

В (не)далеком будущем, после ядерной катастрофы, остатки человечества выживают среди песков. Бесчинствуют мародеры, единственной валютой стали патроны, еду не показывают, хотя персонажи довольно упитанные. Странствующего безымянного ронина с катаной (Юрий Колокольников) нанимает суровая отроковица Мария (Диана Енакаева), чтобы он проводил ее по пустынной Долине до Стены, где в крепости правит ее отец — сюрреалистическая копипаста французских королей на троне из автоматов (Даниил Воробьев), когда-то вышвырнувший ее с матерью в пустоши.

Когда в 1980-х противостояние сверхдержав достигло пика, фильмы о третьей мировой шли потоком. Отголоски криков ужаса коллективного бессознательного докатились до наших дней — в эпизоде «Демон 79» про конец мира авторы «Черного зеркала» цитируют фильм «Нити» 1984 года о последствиях ядерного холокоста. Тему затронул сериал «Марвел: Секретное вторжение», где злые инопланетяне обманывают равно русских и американцев, чтобы устроили взаимное уничтожение. Остальной кинематограф взял на вооружение максиму «не смотрите наверх».

Российский постап, который все ленивые сравнивают с «Безумным Максом», — приподнял глаза. И как огненно!

На пятой минуте, в красном свете, под мощный карпентеркор, Юрий Колокольников вываливает на стол отрезанные пальцы перед Тихоном Жизневским в лохмотьях и под слоями грязи, а потом, натурально, бьет его по морде. Идеальное сочетание антигероя, разговаривающего ванлайнерами, и девочки со взглядом волчицы. Корона из патронов и маски из черепов, робопсы и золотые калаши. Ракурсы, вытягивающие персонажей до неба. Неутешительный цивилизационный прогноз, перебравшийся из эпохи VHS в наше непростое время. Жаль, не у кого спросить — куда идем мы с Пятачком по пустыне реальности и придем ли куда-то, кроме фильма с Михалковой?